Форум города ПЕТУШКИ

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.

Вы здесь » Форум города ПЕТУШКИ » Свободный полёт » Рассказы земляков. Первые послевоенные

Рассказы земляков. Первые послевоенные

Страница: 1

Сообщений 1 страница 5 из 5

1

  • Автор: Пётр Петрович
  • Активный участник
  • Зарегистрирован: Сб, 4 Мар 2023
  • Сообщений: 68
  • Уважение: +19
  • Последний визит:
    Чт, 30 Май 2024 18:20:49

Нина Андреевна Шепетова родилась в деревне Новая, входящей в настоящее время в состав города Костерёво и переименованной в Красноградская улицу. «Нас у мамы было шестеро», — начинает свой рассказ Нина Андреевна. Иван — 1925 года рождения, Ольга — 1927, Борис — 1929, Валентина — 1932, Владимир — 1935, и я, Нина, с 1939 года.

    https://i.imgur.com/d5LroDAm.jpg
   

    Отца мы почти не видели дома — он всё в разъездах, на стройках работал бетонщиком, каменщиком. Кормил семью. Однажды привёз нам невиданное техническое новшество: фотоаппарат на треноге. Научил фотографировать старших детей, проявлять, сушить снимки. Мне исполнилось два года, когда отца — Андрея Павловича Володина призвали на фронт. Я помню одно — когда уходил отец, я держалась рукой за край деревянной кроватки. Он нагнулся близко ко мне, прижался колючей щетиной к моей щеке. В ручку мне вложил маленькую шоколадку. Эта отцовская нежность так запала мне в душу, как будто он меня на всю дальнейшую жизнь одарил лаской.
Тоскуя по отцу, я посвящала ему стихи:
«Мой папа ополченцем был, как после оказалось.
Никто о том не сообщил, всё безвестью считалось.
Мне не было и двух тогда. Пропал. Пришла Победа.
Но после снилось иногда — он здесь, и мертвым не был.
Не сыты были мы всегда — шесть ртов у мамы было.
Ведь в каждый дом пришла беда, прощаться не спешила.
Летят года, страна цела, хоть все на перекрёстке.
Война в нас памятью вросла, а мы её — подростки.
Я помнить папу не могу, но он повсюду рядом.
Дышу, работаю — живу с его весёлым взглядом».
    Не так давно Нина Андреевна узнала из документов с сайта МО «Память народа», что её отец погиб 20 декабря 1941 года в шталаге XI D (321) Оербке в Саксонии. Ему всего было 42 года… 
   Отец для Нины — святое. Именно ему она обязана своей жизнью. А ведь все могло сложиться иначе, когда у родителей перед войной разладилось. Не бывает всё гладко, даже в крепких семьях случаются искушения. Благодаря примирению родителей в 1939 году родилась я.
   Сколько строчек пронзительных к защитнику и заступнику отцу написала она:
«Я не помню отца, но храню память свято…
До конца он в душе у меня, как отец для сирот.
Я не верила: «В плен чтоб он сдался когда-то?»
И молила у Бога, чтоб он разорвал узел тот…».
«А сейчас на последнем этапе в мою душу вселяется Бог.
Посвящаю я строчки все Папе. Жизнь мою повидать он не смог.
За него я цветами любуюсь, за него слышу птиц голоса.
И как будто я с папой целуюсь, знаю скоро закрою глаза.
Знаю, жизнь прожила я не просто, с горьким дёгтем и малость с медком,
но фигурой не малого роста быть хотелось мне, папа, при том».
   Детство Нины прошло в низком домике, замазанном с боков глиной, с крышей, покрытой дранкой. «Ни у кого в деревне не было столь неприглядного жилища, такого, как у нас, Володиных! Зато внутри дома было уютно и тепло. Спасали две печки.
    Наше военное детство — травоядное. Весной и летом питались травой: дудками да плётками. Мама весь день в лесу. Артель, в которой она работала, очищала лес от сухостоя, сжигала валежник, обрубала сухие ветки у хвойных деревьев. Придет домой — только бы управиться с бесконечными домашними делами! А так хотелось мамино тепло ощутить!.. Скучала по ней. Возьму мамину кофту — мамкой пахнет. Бабушка — мать отца пришла к нам жить, стало полегче».
   Много лет спустя Нина написала стихи о бабушкином полушубке, обменянном матерью на пшенную крупу.
«Настоящий полушубок был у бабушки моей.
Им она всегда гордилась. Видно, душу грел он ей.
Но в нелегкую годину мама в панике была.
Чтоб добыть еду едину, полушубок «увела».
Принесла крупы немного. Усадила нас к столу.
Только бабушка вдруг строго маме бросила вину:
«Полушубок, где, девался?» Вторит бабушка вопрос:
«На столе он красовался!» Маме было не до слёз».
    Трудно было маме с нами, но она не показывала своих слёз. Она уносила всё, что было стоящего в доме: отцовский фотоаппарат, гармонь — лишь бы накормить нас. И всё ждала без вести пропавшего отца. Не суждено ему было вернуться. Как надела чёрный платок, так и не снимала его до самой смерти.
  Нина Андреевна Шепетова посвятила стихи материнской верности:
«Не сняла мама чёрный платок, Всё ждала ополченца — солдата,
Но вернуться домой он не смог. В этом только война виновата».
    Анна Васильевна Шепетова, вырастив и подняв шестерых детей, вышла на пенсию, заработала от государства всего 45 рублей (по деньгам после денежной реформы 1961 г.)
    После окончания восьмого класса Нина решила посильно помогать матери. Поступила в ФЗУ при Костерёвском комбинате имени Коминтерна, где 4 часа работала и 4 часа училась. В их группу фрезеровщиков набрали девятнадцать девушек и одного парня. Научилась Нина из спрессованной фанеры собирать катушки, на циркулярной пиле резать фанеру для фланцев. Руководство комбината пообещало поощрить премией лучших учащихся, а в их числе и Нину, за хорошее окончание ФЗУ. Но премией распорядилось по-своему, направив её в Костерёвский Дом культуры на выпускной бал! Первый, девичий, но, всё-таки, бал! Для молодёжи накрыли столы с закуской, зазвучал баян. Нина вальсировала с подругами в новом наряде: штапельной нежно-зелёной кофточке, юбке шотландке в клеточку и туфельках! На всю жизнь осталось воспоминание о торжестве!
   Везде Нина была душой коллектива. Никогда она не отказывалась от комсомольских поручений. Дали ей на комбинате задание проводить зарядку-пятиминутку в отделочном цехе. Работа в этом цеху связана со столярным клеем, ладони у всех пораненные, с засохшим лаком, словно в шпорах. Рабочим бы норму свою скорее выполнить, а не прерываться на пятиминутки. Однако недовольство своё они сдерживали. Оставляли дела и нехотя вставали на зарядку. Нине, чтобы её видел весь цех, сколотили пьедестал со ступеньками, на котором она показывала упражнения. Но, прозанимавшись с месяц с трудягами, она поняла всю неразумность этого комсомольского поручения, и попросила его отменить.
    1958 год выдался урожайным. Нине — 18 лет. По всей стране прозвучал призыв помочь собрать большой урожай на целине. Комитет комсомола Костерёвского комбината, как и другие крупные предприятия района, записывал желающих поехать на три месяца лета поработать в Павлодарском крае. Записались юноши и девушки из посёлка Костерёво: Юля Макарова, Лена Маркова (Григорьева), Лида Ларина, Галина Клюханова (Григоровская), из деревни Метенино: Коля Жужин и Эдик Кунт, из деревни Болдино: братья Коля и Лёша Боковы, из Липны — молодые супруги Галина и Владимир Зубковы; Майя Казакова из Петушков. Нина тоже не осталась в стороне. Дома объявила маме, что собирается ехать на целину. Мать и слушать не хотела дочь, а тем более отпускать от себя: «Обманут тебя там». Нина настаивала на своём, и убеждала не сомневаться в ней: «Мама, какой уеду, такой и приеду!».
  В назначенное время 26 июня 1958 года Нина с вещмешком пришла к комбинату. Полуторка с поперечными досками для сидения в кузове уже заполнялась молодёжью, готовой к отъезду на станцию Петушки. Провожавших собралось немало. Когда машина тронулась, мать не выдержала и с криком побежала за полуторкой, пытаясь остановить машину: «Вернись! Вернись, дурёха!». До последнего ей верилось в то, что домашняя Нина одумается и откажется от поездки на целину… Но Нина не боялась работы. Её влекла в новые красивые места, романтика!
   Когда подали большой состав из вагонов с полками, оказалось, что одна часть состава предназначается для женщин, другая — для мужчин. Пока петушинцы садились, тут же из другого вагона выпрыгнули на платформу ребята с Гороховца: заиграла гармошка, девушки пустились в пляс. Весело уезжали.
  В Павлодарский край ехали около трёх суток. А дальше со станции назначения их на машинах-полуторках развезли по бригадам зерносовхоза Урлютюбского района. Перед их взором открывались казахстанская степь, бескрайние поля, засеянные отборной пшеницей. «Первым делом отвезли нас в баню, — рассказывает Нина Андреевна, — поселили в здании школы на матрасах. Так началась наша целинная жизнь. В бригаде определили повариху, она готовила нам обеды. Воду для питья и приготовления пищи привозили.
   Работу выполняли мы разную. Обычно стояли на комбайне с вилами, поправляли солому, утрамбовывали, забивали в прицепной копнитель. Раз или два пришлось выйти на работу в ночь. Боялись, что погожая погода изменится и зерно намокнет. Всё вокруг завалено было отборной пшеницей. Кругом высились огромные бурты, и чтобы зерно не пропадало, нужно было вручную ворошить его. Болели руки, появлялись кровавые мозоли. Но молодёжь с честью преодолевала, выдерживала все трудности. Больше всего работали на току, направляя зерно деревянными лопатами на ленту транспортеров. Машины друг за другом везли полные кузова золотистого зерна.
   Кроме уборки зерна, целинники чистили коровники после зимы. Навоз нагружали на носилки и относили к машинам. Три месяца быстро пролетели. Многие ребята, в том числе и Нина Володина, получили благодарности от дирекции зерносовхоза. За работу зерносовхоз расплачивался деньгами и зерном. Зерно наполненное, ароматное! Я не могла удержаться, оно так и просилось в рот. Сдую пылинки на ладошке и ем по зернышку, так что заведующий складом, улыбнувшись, сказал мне в шутку: «Нина, не выпишу тебе пшеницы. Ты уже свой мешок съела!»
   Когда вернулись к осени домой, комбинат выплатил мне причитающуюся зарплату — 200 рублей за три месяца работы на целине. Большие деньги! Принесла их маме, а она не взяла. «Купи, — говорит, — себе обновку, тебе нужнее. Купила я осеннее пальто шоколадного цвета, оно было великоватое на меня, но я его носила долго».
   Как мечталось Нине в свои девятнадцать лет встретить единственного мужчину — и такого, чтобы на всю жизнь! В канун 1959 года, как подруги советовали, принялась Нина гадать на судьбу. Приговаривала: «Суженый, ты мой ряженый, приди ко мне, приди. Причеши, причеши. Меня посмотри, себя покажи!». Положила расчёску под подушку и легла спать. Показался во сне парень кудрявый, вот только сон оборвался его словами, от которых душа сжалась: «А теперь ты свободна!». Вскоре на танцах в Костерёвском клубе Нину выделил из всех девушек красавец Анатолий. Пригласил на танец. От его взгляда пронзило Нину — ведь он, похоже, из её сна! Свидания их окончились свадьбой.
   Только вот Анатолий не желал оставлять свои холостяцкие привычки. Мать Нины не выдержала, решительно собрала вещи дочери и вернула её домой. Кто знает, может, отвела её от беды. При разводе Нина услышала от Анатолия: «Теперь ты свободна!». Слова из сна обрели реальность.
    В 1960 году при Костерёвском комбинате открыли филиал Владимирского химико-технического техникума. Нина вовлеклась после работы в учёбу по вечерам. Училась на отделении «Технология переработки пластических масс», и постепенно пятилетняя учеба отдаляла её от горького опыта не сложившейся семейной жизни.
    Не зря народ сложил поговорку: «Что ни делается всё к лучшему». Старание Нины замечали на работе и продвигали её, как перспективного специалиста. Приняли кандидатом в члены коммунистической партии. Летом 1965 года Нина стала дипломированным специалистом-технологом. А осенью решила уехать по приглашению своей подруги Ольги в город Ахан-Гаран Ташкентской области. Что сулил на новом месте Ахан-Гаран, в переводе «поющий ветер» Нине? Там по своей специальности она устроилась на местный строительный пластмассовый комбинат.
    В доброжелательном коллективе у Нины проявились таланты. Она стала редактором цеховой газеты, начала писать стихи. Её стенная газета со стихами, фоторепортажами о передовиках не раз становилась лучшей среди других предприятий города. Выпускала её Нина раз в месяц, а потом реже — по праздникам.
   Уважение, почёт пришли к Нине. Товарищи отмечали её трудолюбие и порядочность. Ей поручали сложные участки работы в цехе, участие в соревнованиях, перевыполнение планов. Прошло немного времени, и Нину назначили сначала мастером цеха, а затем старшим инженером.
   Пожалуй, эти годы, годы молодости и расцвета сил можно назвать лучшими в её жизни. Сбылось всё, о чем мечтает женщина. Она вышла замуж вторично, первый сын Владимир родился в 1967 году, второй сын Владислав — в 1969 году; она получила квартиру, отработав почти четырнадцать лет на Ахан-Гаранском комбинате. Её работа приносила радость.
   Но всё не бывает вечным и постоянным. Безвременно, в десятилетнем возрасте умирает сын Владимир, и Нина до сих пор помнит, как провожал город в последний путь её сыночка. Люди всё шли и шли, а она удивлялась проявлению уважения, соучастия её беде. За ней, такой хрупкой, шёл весь город. А может быть, дело в людях — более участливых и милосердных, нежели здесь?
   Нина Андреевна решила вернуться с семьей в Костёрево. Её второй сын родился недееспособным. На момент переезда ему было 8 лет, а он совсем не говорил. В интернат Нина Андреевна его не отдала, и он рос в домашней обстановке.
  Нина устроилась снова на родной Костерёвский комбинат техпластмасс. Принята была не инженером, даже не мастером, хотя имела и опыт, и стаж руководящей работы, а литейщицей. На литьевой машине отработала она 13 лет, заслужив безупречным добросовестным трудом звание «Ветеран труда» с вручением медали в 1989 году. Вышла на пенсию, и с этого года устроилась соцработником, обслуживала престарелых людей на дому почти до 2002 года.
   В то время соцработниками района руководила Лидия Ивановна Шиндина, прекрасной души человек. В какой-то книге мне запомнилось, что героиня, потерпев поражение, улыбнулась непобедимыми глазами. Так вот, это полностью применимо к Нине Андреевне Шепетовой. Всё, что судьба ей преподнесла, она достойно приняла. Еще в детстве ей пришлось огорчаться, что она не такая, как другие. Волосы у неё были рыжие, оттого и дразнили: «Рыжуха». Ведь, кажется, зачем столько скорбей выпадает человеку?
   Осталась одна с сыном — инвалидом детства. Только вот сердце от горя и скорбей умягчается, и кроткая душа Нины Андреевны, необыкновенно отзывчивая, озаряется светом, озаряет сына, соседей и друзей. Всем она несёт утешение и подмогу в делах. Сохраняет память о своих героических родителях, посвящая им трогательные стихи. Вдохновляется от работы на земле на своём земельном участке.
  Судьба Нины Андреевны Шепетовой сложилась, как и у многих детей войны и послевоенного поколения, воспитанных на примере отцов. Отцы отдавали жизни за будущее. А их дети, не жалея сил, отстраивали и восстанавливали разрушенное войной народное хозяйство страны. Низкий поклон поколению тружеников — детей войны, за то, что они сделали для нас. Целиннице, ветерану труда, Нине Андреевне Шепетовой, похожей на теплое благодатное солнце, крепчайшего здоровья и жизненных сил на многие годы!
Ольга Павловна Шуваева

Антисовестские-русофобские байки про "жуткие репрессии" и Сталина будут удаляться!!!

0

2

  • Автор: Пётр Петрович
  • Активный участник
  • Зарегистрирован: Сб, 4 Мар 2023
  • Сообщений: 68
  • Уважение: +19
  • Последний визит:
    Чт, 30 Май 2024 18:20:49

Лидия Сергеевна, 1928 года рождения, – удивительная песенница, знающая наизусть более сотни песен. «Всю ночь могу петь, – рассказывает она, – и песни не кончатся! А первую народную песню услышала и переняла от отца – Сергея Дмитриевича Аньшова. На Крещение и на Николу летнего к нам в Крутово приходила родня из Богдарни. Отец, помню, в праздник пел за столом:

«Чернобровая, с кудрями, ко мне цыганка подошла.
Подошла и просит ручку: «Я на ручку погляжу.
Ничего делать не буду, но всю правду расскажу.
У тебя на сердце камень. Я знаю, любишь одного.
Он любит девушек богатых. Он любит карты и вино.
А ты с тоской пойдёшь в могилу, ему – злодею всё равно»…

    А дальше, отец, как ни старался, вспомнить не смог. С тех пор отцовская песня всегда со мной». От всех деревенских певуний перенимала Лида понравившиеся песни, а затем уже сама исполняла их. Она рассказывает: «Как идём в клуб – поём, и из клуба идём – поём». В былые годы песня сопровождала деревенских по жизни, а сейчас таких песенниц остались единицы.

https://i.imgur.com/gpM5TcWm.jpg

    В годы войны подростки начинали работать в колхозе с 13 – 14 лет, вот и Лида пошла в крутовский колхоз, где трудилась её мама – Васёна Фёдоровна. Наравне со взрослыми ходила на прополку колхозных полей, засеянных брюквой, свёклой, огурцами, репой, помидорами, капустой. Выращенные овощи отправляли на фронт. За работу в колхозе начисляли трудодни, расплачиваясь зерном и картошкой. Из колхоза Лидии пришлось выйти в 1943 году. Устроилась она на «Катушку», в токарный цех, на станок по проколке шпуль. Старалась, и работа спорилась. Всё так бы и шло своим чередом, если бы не полученная травма – увечье пальцев на правой руке.
   В 1949 году Лида взяла расчёт с фабрики и поступила в районное топливное хозяйство плести корзинки. Сколько их – не счесть, маленьких корзиночек и объёмных коробов сплела Лида за свою жизнь. Плела и на заказ – ремесло приносило лишнюю копеечку в дом. Ведь без корзины раньше не могла обойтись ни одна крестьянская семья. Первую свою корзинку сплела она в двенадцать лет под руководством отца, ещё до войны. Всем заказчикам нравилась красота Лидиных корзин из ивовых прутьев.
   Пришлось в жизни Лидии Сергеевне побывать и в чужом краю, поработать там. Вот, что она рассказала: «Зимой 1950 года мы, крутовские: я, Полина Озерова и Катя Буланова из деревни Борок завербовались на лесозаготовки под город Кострому. Отправились туда с чемоданами и узлами, в валенках с калошами, в телогрейках, бурках. В то время паровозам требовалось дровяное топливо. Лес шёл и на нужды народного хозяйства. Страна восстанавливалась после войны, и лес был востребованным сырьём. Стволы деревьев могучие – руками не обхватишь. Вместе с тамбовскими девчатами направили нас в деревню из семи домов – Петряково. Поселили нас, трёх подруг, к местной жительнице, муж которой погиб на фронте.
    В годы Великой Отечественной войны деревня была в оккупации. За это время хозяйка, имевшая дочку, лет четырнадцати, от мужа, родила ещё и двух дочек от квартировавших немцев. Хозяйка дома жила своим подсобным хозяйством, ещё и нам помогала продуктами выживать.
   С темна и до темна мы на работе. Мотовоз по узкоколейке отвозил лес с делянки к станции, и нас, работников, из леса вёз. Выдали нам рукавицы и топор, – продолжает вспоминать Лидия Сергеевна. – Обрубали мы сучья у хвойных деревьев, а потом убирали их за собой. Одна из нас – Катя Буланова, сжигала на костре ветки. Заплатили нам только по приезду аванс 20 рублей, и всё на этом. Мы только и жили одним желанием вернуться домой. Намокнем в снегу, сушим с себя в избе.  Раз в одну-две недели хозяйка топила нам баню. Только баня без трубы, топилась по-чёрному. Дым клубами выходил через дверь. Мылась я только у двери, или в предбаннике. Выходим из такой бани, пропахшие дымом, чёрные от копоти.
   Как сейчас помню, 8 апреля 1950 года отпустили нас домой. Рассчитали. Перед отъездом я попросила старшую сестру прислать мне новую телогрейку. Телогрейка, в которой я приехала и работала, была прожжённая у костра, да в копоти. А подругам пришлось ехать в старых. В поезде мы ни одного разносчика мороженого не пропускали. Вот у нас радость-то была! Ведь в деревне мороженое не попробуешь!
   Из Костромы приехали в Москву. Уже подходили к своему Курскому вокзалу, но тут милиция заметила моих подруг в прожжённой рабочей одежде и остановила. Хотели оштрафовать, забрать их в отделение для выяснения личности. А я не растерялась и вступилась за подруг: «Да вы что делаете! Мы с работы едем домой, а вы нас останавливаете. Это мне сестра прислала телогрейку, а им где взять новые!» Отпустили их. Поездом прибыли в Петушки. Добрались пешком до Крутова. Лодка ещё не ходила по Клязьме. Снег лежал, и река набухла. Лёд поднялся, и на окраиницах лежали брёвна и доски для перехода. Шли по верхам. А дальше Клязьма растеклась полосой 1-2 метра по одной стороне и по другой. А мы, привычные к риску – перепрыгивали через полыньи. Только вышли на берег крутовский – и захрустел лёд…
   Вот так, хотели подзаработать, да везде хорошо, где нас нету!» Вернулась Лидия домой и стала снова плести корзинки в райтопе. Потом, как закрылся райтоп, перешла работать в совхоз «Клязьменский».
  «Замуж вышла я уже поздно, – закончила рассказ о себе Лидия Сергеевна, – в 33 года, за нашего деревенского парня. Он пять с половиной лет отслужил в Морфлоте машинистом-турбинистом и вернулся в родную деревню. В 1962 году родился у нас Сергей, а в 1966 году – Саша. Моя опора, мои сыновья. Хорошего-то мало видела в молодости. Одна работа – 40 лет, и больше ничего».
   За многолетний добросовестный труд Лидия Сергеевна Шмелёва награждена медалью «Ветеран труда».
   Одно из многочисленных увлечений Лидии Сергеевны – вязание разноцветных тряпичных кружков. Остатки старой одежды и белья никогда не выбрасывала, находила им применение. Нарезала тряпки на длинные полоски, сматывала в клубки – и начинала крючком волшебство творить цветастое! Навязала она своим родным и близким кружочков разноцветных, покрыла все стулья и табуретки в домах. И сейчас, в девяносто лет, Лидия Сергеевна полна сил и жизнелюбия. В доме уютно от протопленной печи. А дому, в котором она живёт, выстроенному ещё до войны её отцом, - более 110 лет. В обстановке дома Лидия Сергеевна сохранила всё, как было заведено при родителях. Ею самой наколоты и аккуратно уложены дрова в корзинах. Сварены вкусные щи.
  За окном Лидия Сергеевна устроила из трёх пластиковых бутылок кормушки для птиц. Весной все подоконники в доме заполняются рассадой помидоров и огурцов. Летом её ждёт любимый труд на земле, на своём участке.
   Выражаю бесконечное уважение неутомимой труженице Лидии Сергеевне Шмелёвой - хранительнице своего рода, пользующейся заслуженной любовью родных и односельчан.
  На мой вопрос, в чём секрет её долголетия, она простосердечно ответила: «Никогда не любила ссориться, лучше уступлю!» Может, это и есть самый важный человеческий закон...

Ольга ШУВАЕВА.

0

3

  • Автор: Пётр Петрович
  • Активный участник
  • Зарегистрирован: Сб, 4 Мар 2023
  • Сообщений: 68
  • Уважение: +19
  • Последний визит:
    Чт, 30 Май 2024 18:20:49

Арханинский детский дом
 
   Историю Арханинского детского дома рассказал мне Василий Михайлович Худобин, 1947 года рождения, уроженец Москвы. Его счастливое детство выпало на пятидесятые годы прошлого века. Каждый учебный год на летних каникулах он жил в Арханине в доме у своей тётушки Анны Васильевны Морозовой - директора детского дома. Чудесное время, проведённое в большой трудолюбивой детдомовской семье, является для него самым добрым и неизгладимым в памяти. Но всё по порядку…
В те послевоенные годы Петушинским районом руководила Татьяна Юдина, трепетно относившаяся к нуждам Арханинского детского дома. На служебной зелёной «Победе» она нередко объезжала засеянные колхозные поля, вникала в посевные и животноводческие дела и, бывало, целенаправленно останавливалась в детдоме. На месте она выясняла, в чём нуждаются дети и чем может им помочь район. На ремонтные работы в детский дом посылали шефов: рабочих фабрики «Катушка», комбината имени Коминтерна.
   На смену лошадям в 1955 г. в детском доме появляется автомобиль «ГАЗ – 51» военного образца. Передали это новшество детскому дому шефы из Костерёвской воинской части. Помощь шефов была особенно востребована в сезон заготовки кормов. Около взвода солдат жили в окрестностях Арханина в палатках, а часть военнослужащих размещалась в помещениях детдома.
  На лето детское учреждение закрывалось. Младших детей перевозили в пионерский лагерь в деревню Грибово. В Арханинском детском доме оставались только старшие ребята – около 20 человек. Они ухаживали за огородами, помогали в подсобном хозяйстве: телятнике и свинарнике, на дворе, где содержалось три коровы, телята, две лошади, 29 овец. В летнюю пору дети с воспитателями отправлялись за лесными дарами. Из собранных ягод на следующий день на столах появлялся компот, а набранные грибы зажаривали с картошкой. Продукты в детдоме хранились в отдельных помещениях, построенных ещё в бытность владельца Арханинской усадьбы Муханова. В трёхметровом подвале даже в самую летнюю жару сохранялись спрессованные ледяные глыбы, на них укладывали скоропортящиеcя продукты, а в кладовой лежали припасы круп и муки. Молоко в бидонах опускали в 12-метровый колодец. Натуральная пища способствовала тому, что дети болели мало.
  В 20-х числах мая открывалось купание в реке Пекша. На живописном берегу отводились отдельные купальни для девочек и мальчиков. Утро в детском доме начиналось с ежедневной линейки, с доклада пионервожатой директору детдома обо всех происшествиях и насущных вопросах дружной детской семьи. А вечер заканчивался расчётами меню. Допоздна Анна Васильевна Морозова раскладывала на столе бланки и до граммов высчитывала продукты, чтобы как можно разнообразнее накормить детей на следующий день.
   В алтаре действующего ныне Арханинского храма одно время работала своя пекарня. Хлеб ржаной, формовой, весом до трёх килограммов выпекал Александр Федотов – житель деревни Логинцево. А какой душистый хлебушек был! С нынешним нет сравнения!
    В наши края воспитательницу Анну Васильевну Морозову эвакуировали в ноябре 1941 г. из Орловского детдома с группой детей-сирот в Арханинский детский дом. С ней был и её сын Олег, 1931 года рождения.
   В Петушинском районном архиве сохранились книги приказов по личному составу Арханинского детского дома. Приказ № 97 по Арханинскому детскому дому от 17 ноября 1941 г.: «Согласно письменному заявлению Морозовой Анны Васильевны с 18 ноября принять на должность воспитателя со ставкой 185 рублей вплоть до утверждения областного отдела народного образования (облоно)». Ровно через месяц Морозова А.В. была утверждена облоно в должности воспитательницы Арханинского детского дома со ставкой 215 рублей в месяц. Приказ подписан директором детского дома Александром Дмитриевичем Зимнуховым. Важно было найти в книге приказов и запись, с какого времени Анна Васильевна стала руководить детдомом: «Согласно приказа облоно от 26 августа 1944 года, № 322/ 12 с 1 октября вступаю в исполнение обязанности директора Арханинского детского дома. Морозова». Бессменным директором она работала до 24 декабря 1961 года – года закрытия Арханинского детского дома (приказ облоно №200).
   Когда в 1946 году с фронта вернулся её супруг Николай Иванович Щелоков, по гражданской профессии агроном, его профессиональные знания как нельзя лучше нашли своё применение в детском доме. Из книги приказов по Арханинскому детскому дому от 9 июля 1946 года: «Согласно поданного заявления Щелокова Н. И. с 10 июля зачислить на должность бригадира (агронома) по подсобному хозяйству. Директор Морозова». Николай Иванович обучал детей всем работам, которые освоил сам. Развёл пчёл, устроил пасеку из 15 ульев, как для лакомства детдомовцев, так и для медицинских целей.

https://i.imgur.com/kZktDVcm.jpg

   
Мой замечательный рассказчик Василий Михайлович Худобин поделился, как по его прибытию на лето к родным Николай Иванович закреплял за ним улей, требующий постоянной заботы. В конце лета Василий уезжал из Арханина в Москву с эмалированным ведром, наполненным ароматным мёдом. И в Анкудинове, и в Арханине все сельчане знали: первые огурчики появлялись у Николая Ивановича. Секрет крылся в парниках, наполненных перегноем, накрытых оконными рамами. Они притягивали солнечный свет, на грядках всё так и бушевало!
   Воспитанникам детского дома Николай Иванович преподавал труд, пчеловодство и овощеводство. Вызывали у местных жителей восхищение челны для рыбалки, выдолбленные им из цельного дерева. Поначалу Анна Васильевна и Николай Иванович снимали жильё, а уже в 1949 году в их новом выстроенном доме начала вести хозяйство крёстная Николая Ивановича - Елена Васильевна Щелокова. Она же помогала им и растить единственного сына – Олега.
    У Анны Васильевны работа являлась призванием. По сути, она жила ею, порой забывая о своей семье и отдыхе. Общая численность детей в детском доме доходила до 60 человек. Василий Михайлович Худобин рассказал: «Из Москвы от нас едет из гостей - везёт карамель. Идёт по деревне, кого ни увидит - не пропустит, всех расспросит и обязательно угостит конфетами. Любила она угощать».
  В полутора километрах находилась Логинцевская неполная сельская школа, куда дети ходили пешком. Бывали стычки детдомовских и местных ребятишек. Когда Анатолий Николаевич Воронин, директор Логинцевской школы, бывший фронтовик, вызывал в школу по поводу неурядиц Анну Васильевну, она всегда была на стороне своих детей: «Я своих в обиду не дам! А насчёт того, кто виноват, надо ещё разобраться!»
  Один из воспитанников детского дома, целеустремлённый юноша Павел Дебайкин, серьёзно увлёкся книгами, потянулся к знаниям. После окончания Логинцевской школы продолжил среднее образование в Петушинской железнодорожной школе–интернате. Затем заочно поступил в Московский историко-архивный институт, работал воспитателем и физруком в Арханинском детдоме. На время экзаменационных сессий в Москве останавливался у родной сестры Анны Васильевны в семье Худобиных. Принимали его как сына. После учёбы историк-архивист Павел Игнатьевич Дебайкин получил распределение в Ставрово Владимирской области и стал работать там директором школы. Анна Васильевна гордилась успехами Павла, была частым гостем в его семье. П.И. Дебайкин поддерживал Анну Васильевну до последних её дней, ведь они дружили семьями.
     Руководство Владимирской области вовлекало детдомовских детей в общественную жизнь, они участвовали в областных спартакиадах, фестивалях. Анна Васильевна создала ребятам благоприятные условия для занятий спортом. Дети занимались на волейбольной и баскетбольной площадках. Старания и постоянные тренировки слаженной команды принесли многочисленные победы. Кипучую, насыщенную жизнь Арханинского детского дома можно проследить по грамотам, полученным на областных соревнованиях. Они сохранились только благодаря хлопотам и заботам В. М. Худобина. Вот грамота, подписанная 23 июля 1955 г. заведующим облоно Нильским: «В 1955 году областной отдел народного образования награждает воспитанницу Арханинского детского дома Бешметову, занявшую второе место в четвёртой областной спартакиаде детских домов по лёгкой атлетике в метании диска с результатом 19 метров, 59 см». В 1956 году физкультурный коллектив детдома награждается за активное участие в смотре художественной самодеятельности школ Петушинского района. В этом же году зам. зав. облоно Смирнова наградила грамотой команду детского дома в составе Архиповой, Адельфиной, Бешметовой, Попковой, Поповой, Дмитриевой, Тихоновой, занявшую 3-е место в шестой областной спартакиаде воспитанников детских домов по волейболу. 19 июля 1956 года грамотой отметили ребят Арханинского детдома, занявших 1-2 места в пятой областной спартакиаде воспитанников детских домов по лёгкой атлетике в эстафетном беге в группе девочек. В 1957 году особо отличилась воспитанница Грачёва, ей подписана персональная грамота заведующим облоно Черновым – за второе место в беге на дистанцию 200 м в областной спартакиаде воспитанников детских домов с результатом 31,5 секунд.
   Команду спортсменов из Арханина наградили патефоном с набором пластинок. Как было волнительно завоевать поощрительный приз, а потом слушать самые популярные песни и танцевать под них! Дети любили выступать в качестве артистов. Под аккомпанемент педагога - баяниста Юрия Журавлёва воспитанники устраивали всевозможные гимнастические пирамиды, художественные сценки, готовили стихи и песни. Организовали агитбригаду. Соединив между собой две конные подводы, получали импровизированную сцену, давали концерты для жителей, с готовностью выезжали в трудовые коллективы на фабрики «Катушка» и «Труд». Смотровая комиссия Петушинского РОНО наградила почётной грамотой танцевальный коллектив детского дома за активное участие в смотре художественной самодеятельности школ Петушинского района в 1956 году. Среди сбережённых В. М. Худобиным реликвий есть и памятная грамота от 17 марта 1957 г. о награждении смотровой комиссией областного оргкомитета Попковой Симы и Лачиной, воспитанниц Арханинского детдома, за участие в художественной самодеятельности на 1-ом фестивале Петушинского района. По названным фамилиям можно проследить особо отличившихся детей Арханинского детдома. В грамоте от 4 июля 1957 г. Владимирского областного отдела народного образования вновь отмечено: «Воспитанница Арханинского детского дома товарищ Лачина награждается за 3 место в прыжках в высоту на соревнованиях по лёгкой атлетике областной спартакиады воспитанников детских домов 1957 года с результатом 120 см». Владимирский областной отдел народного образования в грамоте, датированной от 10 июля 1959 г., награждает воспитанника Арханинского детдома Громова, занявшего второе место в беге на 60 м в легкоатлетических соревнованиях на областной спартакиаде. Несмотря то, что Арханинский детский дом находился в одной из отдалённых глубинок Владимирской области, дети заявляли о себе как о лучших спортсменах в области и районе.
    А какое приятное ожидание было у детей и взрослых в дни приезда кинопередвижки из района. Электричество ещё не провели, и передвижка работала на бензине в актовом зале или в столовой детдома. Первый сеанс показывали для детей, а второй уже для взрослых жителей деревни. Фильмы незабвенные и сейчас: «Чапаев», «Александр Невский», «Молодая гвардия», «Свинарка и пастух» и другие знаменитые киноленты того времени.
    В почётной грамоте от 10 октября 1959 г. заведующий облоно Г. Чернов выносит благодарность коллективу Арханинского детского дома за проведённую работу в подсобном хозяйстве. Ведь детский дом необходимыми продуктами питания обеспечивал себя полностью, кроме привозных круп и муки. Анна Васильевна Морозова гордилась достижениями и делала всё возможное для гармоничного развития детей-сирот.
   Воспитанники проявляли себя и в жизнеобеспечении детского дома. В книге приказов по личному составу под № 20 от 7 сентября 1947 г. Анна Васильевна Морозова поощряет деятельных ребят: «За хорошую работу во время летнего отдыха премировать следующих воспитанников: председателя, начальника 1 отряда Селиверстову Нину, Биякову Веру, Бойнову отрезами батиста на блузки. За хорошую работу ответственных дежурных по детскому дому и работу санитарной комиссии: Корольчук Люду и Кузнецову Аню, Баринову Шуру отрезами батиста на блузки. За хорошую организацию досуга детей: председателя культмассовой комиссии Кулигину Зою отрезом батиста на блузку. Начальника 1 отряда Графову Полю отрезом батиста на блузку. Председателя хозяйственной комиссии за хорошую организацию сенокосной работы во время сушки и уборки сена отрезом батиста на блузку. За охрану огородов Пожималова Юру отрезом на рубашку. За хороший уход за домашними животными: Голубева Саню, Шоркова Витю, Елкина Гену отрезами на рубашки. За заготовку дров: Рогова Колю портфелем, Кузьмина Леню цветными карандашами и тетрадями. За приготовление наглядных пособий Соколова Вову цветными карандашами и портфелем. За хорошую работу на огородах: Ежову Валю, Дементьеву Фаю, Щебневу Фаю карандашами и тетрадями».
    Воспитанники выходили во взрослую жизнь полностью подготовленными. После полученного неполного среднего образования большинство подростков определяли в ФЗО. Изучая книги приказов по личному составу Арханинского детского дома за 1952 – 1956 гг., обратила внимание на приказ № 119 от 29 августа 1956 г., где уже знакомые по спортивным успехам Бешметова Валя и Архипова Нина расстаются с детским домом и определяются на работу: «Воспитанниц: Архипову Нину, Бычкову Люсю, Козаченко Валю, Новикову Галю с 29 августа считать выбывшими на работу в город Никологоры Владимирской области. Белятич Валю, Бешметову Валю в ремесленное училище города Ковров. Директор: Морозова».
    Подростков оформляли на работу на фабрику «Труд», ткацко-прядильную фабрику в город Ковров, Костерёвское ФЗО при комбинате имени Коминтерна, Ковровскую школу ФЗО №6. Трудоустраивали воспитанников и в далёкие края. В книге приказов Арханинского детского дома под № 118 от 23 августа 1956 г.: «Воспитанников: Куликова Виктора, Егорова Сашу, Кисова Вову, Бученова Колю, Жицкого Гришу считать выбывшими из детского дома в ремесленное училище в город Иркутск».
   Есть у поэта Юлии Друниной автобиографическая проза «С тех вершин». Те военные и послевоенные годы - это и есть чистые незабвенные вершины, мерила всех трудностей, физических и духовных. Поколение, пережившее все лишения, достигло тех вершин и навсегда останется для нас примером трудолюбия, терпения, любви и взаимовыручки.
   Сердечно благодарю Василия Михайловича Худобина за доверенные воспоминания об Арханинском детском доме, а также за возможность ознакомиться с богатым фотодокументальным семейным архивом.

    https://i.imgur.com/YpA1jvNm.jpg

 

Продолжение см.    https://vk.com/wall-131945034_7483

Ольга Павловна Шуваева

   На мою статью «Арханинский детский дом в воспоминаниях и документах», напечатанную в районной газете «Вперёд» 18 сентября 2018 года, откликнулась бывшая воспитанница Валентина Викторовна Куклова, 1942 года рождения, из города Покров. Записанный рассказ о её жизни стал продолжением темы Арханинского детского дома.
    Валины родители встретились в начале войны. Юной девушкой Клавдия Жильцова приехала из деревни Старое Стенино и устроилась работать на фабрику «Катушка». Поселилась она на квартире в деревне Борщевня. Здесь на одном из молодёжных вечеров она познакомилась с Виктором Ивановичем Кукловым. Тогда, в начале июня 1941 года, никто из молодых людей не задумывался, что вскоре война разлучит их навсегда. Молодость торопилась жить, радоваться, любить…
  Виктора призвали на фронт в первый месяц войны. 9 марта 1942 года в Воспушинском роддоме у Клавдии родилась дочка. Назвали её Валентиной. В свидетельстве о рождении дочери Клавдия вписала фамилию и отчество своего любимого. Сколько горьких упреков пришлось выслушать Клавдии от матери: «Как растить девку будешь, и пособий никаких не выплатят на неё!» Клавдия оправдывалась: «Мы не успели зарегистрироваться, мама. Его взяли на фронт».
   Вале не пришлось увидеть отца, о нём ей ничего неизвестно. Всю жизнь пыталась она найти в Петушках семейство Кукловых и расспросить об отце - Викторе. Но так ничего и не узнала. По словам бабушки Васёны: «Родом не из нашей местности он был. Пока на фронте не пропал без вести, присылал твоей матери письма». Валя помнит их, тоненькую пожелтевшую стопочку, связанную лентой. Среди них, однажды увидев, Валя навсегда запомнила сложенный вчетверо листок: отец прислал матери нарисованный цветными карандашами портрет Пушкина. Это был первый поэт и писатель, кого открыла для себя Валя в детстве.

Стихи… Валя выросла на народных сказках и песнях матери. Бабушка Васёна, грамотная по тем временам (она окончила Воспушинскую двухлетнюю церковно-приходскую школу), при каждом случае замечала Вале: «Сколько лет прошло, а я все стихи помню наизусть, вот как учили нас!» И начинала декламировать строки из басен Крылова или стихи из старой хрестоматии.
   Через несколько дней после родов Клавдия вышла на работу в заготовительный цех шпульно-катушечной фабрики. С Валей помогала нянчиться бабушка Васёна. Чтобы быть рядом с дочерью, Клавдия перевелась поближе к дому, в Воспушку, где у «Катушки» было подсобное хозяйство. Валю приходилось закрывать дома одну, она ползала по полу в остывшем за день доме. Перенесла сильнейший авитаминоз, вся голова и тело девочки сплошь покрылись гнойниками. Спрятаться от холода не помогала даже печь, она остывала за день… Постоянное одиночество и терпеливое ожидание родных Валентина Викторовна Куклова передала в своём стихотворении:

«Дом закрыт, замок огромный на двери висит с утра.
Мать на скотном, где коровы. Их кормить пришла пора.
Видеть бабушку бы рада. Где она? Простой вопрос.
На работе по «наряду», что назначил ей колхоз.
«Чу, шаги! Скрипят ступени. Это бабушка пришла.
Значит, кончилось терпенье: «Бабка лампу-то зажгла!»
Мать пришла домой с работы. Надо б печку протопить.
Но, одна у них забота: «Нету дров, пошли, пилить».
Снова в доме скучно стало, Снова эта темнота.
Лампу ведь они забрали. Вот уж просто маета!
Как огонь пылает ярко! Стало с лампою светло.
Натопили печку жарко. Настроение пришло.
А назавтра все уходят. Я опять одна с утра…»

  Фабрика «Катушка» во время войны и в послевоенные годы бесперебойно получала из Воспушинского подсобного хозяйства мясо и молоко для рабочей столовой. А на фабрике в то время трудилось более двух тысяч человек. Подсобное хозяйство закрыли осенью 1956 года.
  Как не назвать поимённо животноводов, на ударном труде которых и держалось хозяйство! Александра Мошкова ухаживала за лошадьми, Евдокия Семёновна Чернякова – за свиньями. В полеводстве работали женщины из деревни Старое Стенино и села Воспушка.
   Валентина Викторовна посвятила стихи труженикам этого важного участка работы:
«Пошли мы с Наташей (дочь родного дяди) однажды гулять.
В знакомом лесу побывали. Решили букетик цветочков нарвать.
Грибочков немного набрали. И вот через поле мы с нею прошли
и вышли опять на дорогу: «Ты видишь, Наташенька, скотный вдали?
Он ветхий, годков ему много. А двор при «Подсобном» когда-то стоял.
Там были телята, коровы. И овцы, да лошади – всех он вмещал.
Трудилась там Клава Жильцова. Тебе она тётка, а мне она мать.
Я помню её на работе: судьба её, видно, коров убирать.
И дома немало заботы… Мать умерла, но скотный стоял.Там были коровы иные.
Весь перекошен и низок он стал, крыша и стены худые.
А время, друзья, незаметно идёт. Скотный ночами мне снился.
Туда мы с Наташей пришли через год, но он уж совсем развалился…»

  В девять лет Валя доила козу, на одиннадцатом году - коров, полностью заменяя безнадёжно больную мать в подсобном хозяйстве, когда ту положили в больницу. Инвалидность матери оформили, а жить ей оставалось лишь полгода. Умерла она в 39 лет от непосильных трудов и грыжи.
   Бабушка, работая за палочки, пенсии от государства так и не заслужила, понимала, что Валю ей не поднять на мизерное пособие по потере кормильца: «Лучше тебя, Валя, отдать, где посытнее, в Арханинский детский дом».
   Вале запомнился последний день августа 1956 года. В тот день бабушка из огромного узла вынула чистое бельё, выбрав синее с цветочками сатиновое платье, предложила внучке переодеться во всё новое. В одной фразе, прямодушно сказанной бабушкой Васёной о своих кровиночках, обнажилась вся трагедия войны: «Одну похоронила - дочь, а другую в детский дом отдаю!» Этот путь в детский дом Валя никогда не забудет.
    Попрощавшись с деревенскими подругами и выслушав напутствия дяди Саши, маминого родного брата, они с бабушкой отправились пешком в неблизкий путь. Дойдя до пекарни села Воспушка, увидели, как возчик загружал на телегу мешки с мукой и продуктами для детского дома. Василиса Петровна, подробно расспросив возчика, выяснила, что Вале по пути с ним, и усадила внучку ехать до места. Сама устроилась рядом - проводить. Дорогой наставляла Валю: «С плохих людей не бери пример, а делай всё по-умному. Ты только не ленись учиться. Тебе ведь жить дальше – не мне. А самое главное, не позорься. Не бери чужого, будь честной. В нашем роду воров не было. Люби труд – не будь лентёхой!»
   Не доезжая Воспушинской больницы, поблагодарив возчика Василия Ивановича, бабушка сошла с телеги: «Ну, Валентина, всего доброго, до свидания. На лето приезжай в гости к нам». А сама всё не уходила с места, стояла, роняя слёзы, пока лошадь не скрылась из вида.
    Ехали не спеша. От деревни Рождество начинался лес. Вале тогда показался он зловещим, из-за тучи, накрывшей тёмным пологом небо. Въехали на лесную, испещрённую кореньями дорогу - и такой ливень начался! Молнии пронзали небо огненными зигзагами, Валя сжималась от страха при каждом раскате грома. Вода ручейками подтекала под хлеб, под соль и другие продукты. Колёса телеги то проваливались, то выбирались из глубоких колдобин. Выехали в поле. Дорога стала ровнее, гроза всё ещё продолжалась, но уже показался просвет. На пути - деревня. «Это Поляны, - объяснил Василий Иванович, - скоро уж доедем». Проехав деревню, он указал рукой на белую церковь за рекой: «Вот там и есть ваш детдом».
    Последним препятствием стала переправа через Пекшу. Когда лошадь вступила в реку, телегу внезапно залило водой. Всё, что лежало на ней, оказалось в воде.
   Лошадь спокойно вброд перешла реку. Стали подниматься в гору. Когда въехали в следующую на пути деревню, уже начинало вечереть. Василий Иванович подбадривал поникшую, промёрзшую Валю: «Вот Анкудиново проедем, а там и дома ваши покажутся в Арханино».
   Внизу под горой остался луг с рекой Пекшей. Подъезжали к детдому. Лошадь остановилась около столовой, которую издали Валя приняла за церковь. Она действительно была церковью когда-то.
    К телеге подошла пожилая женщина в плюшевой куртке и тёмно-бордовом платке: «Это к нам ещё одна девочка прибыла?» - «Да, - сказал Василий Иванович,- принимайте ещё одну воспитанницу». Анна Васильевна помогла Вале, ноги которой затекли и онемели, сойти с телеги и тут же распорядилась, чтобы новенькую помыли и покормили.
    Воспитатель Екатерина Павловна Репина, рассматривая тощее тельце Вали, спросила: «Сколько тебе лет?» - «14, я иду в седьмой класс» - ответила Валя. - «А я думала, тебе девять». Анна Васильевна назначила Вале дополнительное питание, положенное ослабленным и больным детям.
  «Нам к столу добавляли фрукты, сладкий чай, сливочное масло», – вспоминала Валентина Викторовна. «Многих Анна Васильевна выходила. Через полгода, из хилого заморыша я превратилась в крепкую, упитанную девушку. Питание было отличное, четырёхразовое: обязательно в обед мясо, в полдник - какао, свежеиспечённая булочка».
   После окончания семилетки двух девушек: Валю Куклову и Сашу Лачину решили оставить кухонными рабочими при детском доме. Своей жизни в детском доме с 1956 по 1960 год Валентина посвятила стихи:

«Нас будили на зарядку воспитатели с утра,
все дела по распорядку, будто было всё вчера.
В школу (Логинцевскую) строго, точно к сроку мы ходили группой всей.
Помню классы и уроки, наших всех учителей.
В огороде – наше дело. На прополку дружно шли.
Мы дрова пилить умели и коров доить могли.
Летом сено мы сушили, убирались по двору,
с песней бодрою дружили, чтоб учила нас добру….»

   В январе 1960 года Валентина начала работать дояркой в Анкудиновском колхозе «Заря». Там её заприметил Иван Филиппович Шутов, тогда работник местного профкома, сам бывший воспитанником Арханинского детдома в годы войны. Ведь она, семнадцатилетняя девушка, не отставала в труде от взрослых доярок. Иван Филиппович предложил Вале выступить на совещании молодых животноводов в райкоме партии и представил её как самую молодую работницу в районе, не забыв почествовать и самую пожилую - 82–летнюю доярку. По грамотно составленной бумажке Валентина прочитала свои взятые обязательства: надоить за год 2800 кг молока от каждой коровы.
   После укрупнения колхозов и слияния их в совхоз «Петушинский» Валя перешла дояркой в подсобное хозяйство Арханинского детдома. Директор Анна Васильевна Морозова и воспитатели поддерживали девушку, помогали ей определиться с выбором жизненного пути. Работа Валентине пришлась по душе, и она обучила дойке даже несколько воспитанников. Но уже тогда, в 1961 году, ставился вопрос о закрытии детского дома. Желание учиться подтолкнуло Валю уехать из деревни и поменять жизнь к лучшему.
   В 1963 году она устроилась технической служащей в Покровскую школу-интернат. В школе поправляли здоровье дети моряков и сироты, направленные Мурманским облостного отдела народного образования из-за Полярного круга.
   Одновременно Валя поступила учиться в вечернюю школу рабочей молодёжи. Радость, переполнявшую её, она выразила в стихах:

«Опять сижу за партой. Моя мечта сбылась.
С учебником и картой учёба началась.
Сижу, а мне не верится, что в классе нахожусь.
Как будто мне всё грезится, а я во сне учусь.
Как будто детство прошлое вернулось вновь ко мне,
но здесь сидят все взрослые, серьёзные вполне.
Моей конца нет радости, тревога лишь одна:
чтоб по какой случайности не рухнула б она!
Дела хоть невесёлые с работой у меня,
но при любых условиях учиться буду я…»

   Среднее образование, к которому так стремилась Валентина, дало ей возможность устроиться в 1967 году в лабораторию иммунологии Покровского НИИ. Здесь она выращивала стерильных поросят.
  Будучи уже на пенсии, несколько лет трудилась дворником в Покрове. Общий трудовой стаж Валентины Викторовны составил 39 лет и шесть месяцев. За долгий и добросовестный труд в 1989 году её наградили медалью «Ветеран труда».
   Самым большим увлечением Валентины Викторовны в жизни можно назвать выращивание комнатных цветов и рождение стихов. Они сопровождают её по жизни и отражают все значимые события.
Заниматься литературным творчеством Валентина Викторовна ходила в известную студию «Глубинка» под руководством Владимира Васильевича Ястребова, журналиста и родоначальника районной литературной студии «Радуга».
http://pokrovmedia.ru/k-90-letiyu-vladi … astrebova/

   Оставив за спиной горести и невзгоды, она не падает духом, стойко выживает в своей квартире, где порой температура не поднимается выше 15 градусов, волнуясь не столько о своём здоровье, сколько о цветущих растениях на подоконнике.
    Валентина Викторовна Куклова из тех людей, что являются носителями русской народной культуры, которые способны из прозы жизни сложить возвышенные строки.
  О. ШУВАЕВА  https://vk.com/wall-131945034_7483

Биография Валентины Викторовны Кукловой иными словами и с дополнительными подробностями от 2014г.

Валентина Викторовна Куклова позвонила в редакцию нашей газеты. Ей очень хотелось рассказать о своей жизни. Показать свои стихи. Человек она одинокий, жизненный путь позади немалый – 70 с лишним лет. И то, как сложилась её судьба, во многом определили добрые люди, которые встретились ей в разные годы, учили, советовали, подсказывали, помогали. Имена этих людей её память бережно хранит.
Валентина Викторовна родилась 9 марта 1942 года в деревне Старое Стенино, Петушинского района. Время было тяжёлое, шла война, и деревня в этот период времени выживала из последних сил. Отец Виктор Иванович Куклов на фронте пропал без вести и попал в категорию тех неизвестных солдат, в честь которых 3 декабря учреждена отдельная памятная дата. Она так и называется «Неизвестный солдат».
Мама Валентины Клавдия Павловна Жильцова устроилась на фабрику «Катушка» в г. Петушки. Бабушка Василиса Петровна работала в колхозе, и девочку с малых лет оставляли дома одну. Вечером наступал долгожданный момент, когда мама и бабушка возвращались с работы, топили печь, готовили ужин. Валентина хорошо помнит, как бабушка, у которой было два класса образования, читала ей стихи и басни. Она всегда говорила внучке, что надо учиться. И это наставление запомнилось ей надолго.
Во время войны фабрика «Катушка» организовала своё подсобное хозяйство, которое находилось между двумя деревнями – Старое Стенино и Воспушка. В 1943 году Клавдия Павловна Жильцова работала здесь, ухаживала за коровами. У этого хозяйства были немалые угодья – поля, луга и огороды. Здесь выращивались зерновые культуры и овощи, а также заготавливали на корм животным силос и сено. Вместе с коровами растили свиней. Труд был в основном ручной, женский и очень тяжёлый. Вместо техники в хозяйстве использовались только лошади.
Благодаря работе подсобного хозяйства получали молоко, мясо, шерсть. Всё это, как известно, делалось для обеспечения фронта продуктами питания.
   В школу Валентина пошла только в 8 лет. То ли слишком маленькой была, и её пожалели раньше отдавать, то ли одеть было нечего, что, скорее всего. Школа находилась в соседней деревне Воспушка. В первый класс пришло только четыре ученика. А в остальных трёх классах начальной школы ребят училось больше.
    Учёба давалась трудно, особенно арифметика. Для того, чтобы не ругали за плохие оценки, Валентина прятала свои тетради. Но однажды бабушка всё же нашла тетрадь «по арифметике» и сказала, шутя, что дров теперь заготавливать не надо, потому что Валя «принесла много колов». Во втором классе в школу пришла работать Екатерина Георгиевна Яковлева и стала с ней заниматься дополнительно. Вместе с мужем, директором школы Константином Фёдоровичем, она жила при школе и приглашала девочку к себе. Занятия пошли впрок и в тетрадях вместо двоек появились четвёрки.
   В шестом классе Валентина пережила большое горе – умерла её мама, и 14-летняя девочка осиротела. Бабушка была намерена отдать её для дальнейшего воспитания в детский дом. К тому времени из армии вернулся её сын, но, несмотря на это, на хрупкие плечи подростка легла тяжёлая домашняя работа. По поводу детского дома Валентина решила посоветоваться с директором школы, и Константин Фёдорович одобрил такой вариант. А соседка тётя Шура сказала по-простому: «Конечно, иди в детский дом, иначе дома тебя закабалят».
«В детский дом в дер. Анкудиново я поступила дистрофиком – так была истощена, — вспоминает Валентина Викторовна. – Меня сразу поставили на дополнительное питание, давали масло и фрукты. Тогда яблок было не достать, а мне давали. Через полгода я выправилась и стала нормальным здоровым подростком. Подводило только зрение».
С благодарностью вспоминает Валентина Викторовна воспитательницу Екатерину Павловну Репину, которая и сегодня проживает в Анкудиново. В детском доме кормили досыта, и для воспитанников, которые знали, что такое голодное детство, это было самым существенным плюсом. К остальному можно было привыкнуть, и Валентина быстро научилась давать сдачи обидчикам.
Воспитанники детского дома вместе с детьми окрестных деревень учились в школе в дер. Логинцево. Так прошло три года. В 17 лет она вышла из детского дома и устроилась работать в местном колхозе «Заря». А работа в колхозе известная – с коровами на ферме. Жить пришлось на квартире у Евдокии Сергеевны Чихачёвой. «Женщина она была очень добрая, любила животных, и с коровами всегда обходилась ласково, не обижала их грубым словом».
    Уроки Евдокии Сергеевны Валентине по уходу за животными пригодились, и она долго их потом вспоминала. Ходить за скотиной ей нравилось, но нагрузка на ферме была не по силам. Вновь вернулась в детский дом, но уже в качестве рабочей подсобного хозяйства. Здесь содержались четыре коровы, тёлка, два телёнка, свиньи и лошадь. Были и свои угодья, где заготавливалось сего. На кормокухне приходилось варить для свиней. С работой справлялась. Однако, через полтора года началось расформирование детского дома. Надо было думать, как жить дальше, и о профессии пришло время позаботиться. Поехала г. Юрьев-Польский и поступила здесь в ПТУ, которое раньше называлось сельской школой. Ей бы выбрать профессию ветеринара, но посоветовали пойти на бухгалтера: работа чище и престижней. Она послушалась и после учёбы получила удостоверение с записью «бухгалтер совхоза». Направили её на работу в местный совхоз «Энтузиаст», но и с работой, и с квартирой всё устроилось неудачно, поэтому Валентина решила вернуться в свой район, в отделение совхоза «Петушинский» дер. Анкудиново. Бухгалтер Екатерина Семёновна Козлова ей сразу сказала: «Не ходи в бухгалтерию, не твоё это дело. Ищи себя в другой профессии». А как искать, если везде нужны корочки, а у неё они одни-единственные? К тому же ей очень хотелось окончить среднюю школу и получить аттестат, а условий для этого нигде не было.

https://i.imgur.com/Smt2vFmm.jpg

   В 1963 году Валентина Куклова переехала на жительство в г. Покров, обратилась к директору детского дома Екатерине Ивановне Качаловой, а та предложила ей поступить на работу в ГОРПО. Определили её калькулятором в местную столовую, дали место в общежитии, которое располагалось в подвальном помещении. Валентина подала документы в вечернюю школу и стала учиться в 8-ом классе. Директором школы тогда была Анфиса Петровна Гурина, а завучем работала Тамара Фёдоровна Козлова. Школа находилась в здании нынешней начальной школы. К тому же из Логинцево сюда перевёлся на работу её классный руководитель Николай Сергеевич Фокин, и эта встреча была для неё хорошим знаком. Казалось бы, сбылось её давнее желание продолжить учёбу. Но на работе в ГОРПО постоянно ругали, перевели на должность учётчика, платили 30 рублей в месяц, а потом настойчиво стали убеждать в том, что у неё туберкулёз, иначе по какой причине она такая худая. Пришлось идти в больницу. Там её принял врач, он запомнился не только свой красивой внешностью, но и своим решительным заключением, которое гласило, что девушка здорова. К этому доктор в качестве напутствия добавил ещё одну фразу: «Вас спасёт физический труд».
Без всякого сожаления, покинув ГОРПО с его недоброжелательными сотрудницами, Валентина Куклова поступила на работу в интернат Мурманского облоно. Принимая её, директор Алексей Кузьмич Хаустов выразил опасение, что она долго не задержится, как многие другие. Но Валентина ответила: «Мне бежать некуда». Несмотря на то, что было место в бухгалтерии, она попросила дать ей самую тяжёлую работу и стала техслужащей. Днём работала, а вечером училась.
   В интернате к ней относились очень хорошо. Поддерживала завуч Галина Фёдоровна Загустина, она старалась по возможности отправить Валентину на экскурсию. В интернате ей дали путёвку в Дом отдыха в Сушнево. Время шло, и, наконец, настал долгожданные день – она окончила 11-й класс и получила аттестат зрелости.
Преподаватель интерната Галина Михайловна Карпунина помогла Валентине устроиться на работу во ВНИИВВиМ лаборанткой. Благодаря этому она попала в замечательный, дружный коллектив сотрудников, которые всегда помогали друг другу, вместе отмечали праздники и памятные события. Заведовал лабораторией Василий Иванович Попов. Он сам много работал и строго спрашивал с других.
«У нас в виварии в качестве подопытных животных содержались свиньи, — рассказывает Валентина Викторовна. – За ними требовался внимательный уход. Так что опыт работы с животными, который у меня был раньше, сейчас пригодился». Если раньше ей приходилось принимать отёлы у коровы, здесь её уже не пугали опоросы у свиней. Василий Иванович научил это делать, отмечая, что маленькая рука Валентины в этом деле хороший помощник.
    Она рассказывала, что свиньи – животные с разными характерами. Одна отличается аккуратностью и всегда ложится на чистое место, и поросятки у неё всегда чистенькие. Другая, наоборот, грязнуля. Ей приходилось постоянно следить за тем, чтобы у малышей всегда была чистая свежая вода и сухая подстилка. Особенно строгими были требования во время работы в виварии, где выращивались стерильные поросята. Навыки бухгалтера даром не прошли. Она завела специальную тетрадь по учёту, дала всем своим подопечным клички. Работа Валентине нравилась.
   Так шли год за годом, и как-то незаметно за ежедневными заботами и работой прошло почти 30 лет. Валентина Викторовна получила от института квартиру, много раз ездила отдыхать в Крым по путёвкам. А уж сколько дней рождения и юбилеев отметила она за эти годы своим коллективом, не сосчитать. В своей памяти она с благодарностью хранит тематический вечер в честь её 50-летия, который подготовили в лаборатории. И, спустя время, когда лаборатория была расформирована, и она стала обычной пенсионеркой, правда в статусе «Ветерана труда», сотрудницы не раз наведывались к ней, поздравляя с юбилейными датами. С благодарностью называет Валентина Викторовна имена сотрудниц лаборатории, с которыми связывают её не только годы работы, но и дружба. Это Надежда Ричардовна Князева, Валентина Ивановна Кондратьева, Вера Ивановна Щедрова, Антонина Григорьевна Колосовская, Нина Васильевна Гредченко, а также представители мужской части сотрудников Владимир Гаврилович Витин и Виктор Владимирович Дмитренко. Можно сказать, что это её семья, потому что личная жизнь у Валентины Викторовны сложилась неудачно, и попытка стать женой и матерью оказалась безуспешной.
Выйдя на пенсию, она вместе с соседками стала разбивать цветник у подъезда. Здесь, в институтском посёлке, первыми в городе начали устраивать клумбы и заразили этим остальных. Летом небольшие палисаднички у пятиэтажных домов радуют глаз обилием цветов и зелени.
«Годы, конечно, берут своё, — говорит Валентина Викторовна с грустью. – Вот стали ноги болеть». Она заключила договор на социальное обслуживание, и теперь Вера Ивановна Шибалкова взяла её на своё попечение. Женщина она энергичная, умеет подсказать, посоветовать и всегда выполнит заказ, принесёт продукты и лекарства. А к малоимущим и с обедом придёт от кафе «Славянка». Она заражает своей энергией и жизнелюбием.
    Валентина Викторовна нашла себя в том, что пишет стихи, и темы для них выбирает самые простые, житейские. Это стихи не для печати, а, скорее, для себя, чтобы выложить в рифмованных строчках память о маминой тропинке, по которой она ходила на работу, и когда-то родном деревенском доме.
    У Валентины Викторовны замечательная память. Она не забыла имена своих учителей и тех людей, благодаря которым её жизнь сложилась гораздо благополучнее, чем у многих деревенских детей-сирот, которым не повезло с наставниками. Об этих людях она пишет в своих воспоминаниях. Так уж устроен человек. Ему надо оглянуться на пройденный путь, подвести итог тому, как сложилась жизнь, и обязательно всех, кому обязан, мысленно ещё и ещё раз поблагодарить.

Галина Фомичёва, 2014 г.

0

4

  • Автор: Пётр Петрович
  • Активный участник
  • Зарегистрирован: Сб, 4 Мар 2023
  • Сообщений: 68
  • Уважение: +19
  • Последний визит:
    Чт, 30 Май 2024 18:20:49

Торфяная отрасль была востребованной в первой половине ХХ века и рядом с месторождениями торфа возникли торфяные посёлки Метенино и Клязьменский. Добывали торф из болот вблизи деревни Омутищи, села Андреевское, города Покрова.
  Главными тружениками на сезон добычи торфа становились молодые деревенские девушки и женщины из Собинского района Владимирской области, Каширского района Воронежской области, Усманского района Липецкой области, Больше-Игнатовского, Чамзинского, Кочкуровского, Лямберского, Мамзинского районов республики Мордовии.
  Труд «на торфах» привлекал сезонников тем, что за него платили реальными деньгами. Первые партии с завербованными прибывали в начале апреля.
   Анна Васильевна Лаптева, 1925 г.р., приехала на заработки на Метенинское торфопредприятие из Усманского района Липецкой области в 1948 году. На родине, в деревне Девица, у Анны осталась мать Екатерина Ивановна с младшими детьми Екатериной и Алексеем. Отец - Василий Алексеевич Лаптев, 1901 г.р., пропал без вести на фронте.

https://i.imgur.com/cKfdVIom.jpg

  После освобождения от фашистской оккупации Липецкой области, Анну мобилизовали на лесоповал, и ей с её погодками пришлось управлять бригадами пленных немцев, валить строевой лес, необходимый для строительства и в качестве топлива для предприятий. Почти четыре года Анна прожила в вагончике. За это время у неё родились двое детей.
  Мечтая о лучшей доле своим детям, Анна вместе с подругой Феней Шароновой уехала на заработки ближе к Москве. В книге приказов по Метенинскому торфопредприятию за 1949 год от 4 апреля есть поименные списки 12 бригад, более чем 40 человек в каждой. А.В. Лаптева, 1925 г.р., причислена к бригаде Логиновой на добычу машиноформовочного торфа к машине № 3. В бригаде Логиновой было 42 человека, из них самая младшая торфяница – А.П. Глазкова, 1932 г.р., а самая старшая - бригадир Е.П. Логинова, 1913 г.р.
  Если сложить списочный состав двенадцати бригад в 1949 году, то общее число торфяниц, привлеченных на добычу торфа в сезон, составило 501 человек, не считая техников, обслуживающих машины по добыче торфа, паровщиков, слесарей и рабочих других отделов. Интересно, что женские бригады из Мордовии полностью набирались по принципу землячества. В приказе от 4 апреля 1949 года за подписью директора предприятия Козлова: «Самовольный переход из бригады в бригаду считать как нарушение трудовой дисциплины и виновных привлекать к уголовной ответственности по Указу Верховного Совета от 26 июня 1940 года. Изменять состав бригады и перестановку технического персонала только с представления начальников добычи Вдовина и Смирнова по приказу главного инженера Никольского».
   Кроме 12 бригад на фрезоторфе (добыча торфа за счёт измельчения фрезерным барабаном) составлены списки ещё четырёх бригад на добычу гидроторфа (когда залежи торфа размываются под высоким давлением водой и затем всасываются торфососом). Их состав по 15 человек в трёх бригадах и в четвертой - 8 человек. Кроме этого, отдельно в списке такелажники, 8 человек.
  Приказ директора торфопреприятия Козлова от 20 октября 1949 года свидетельствует об основных способах добычи торфа на Метенинском торфопредприятии в 1949 году: «Во исполнение письма Главтопа МЛП СССР от 27 сентября с/г откомандировать на технические курсы по повышению квалификации в город Москву начальника фрезерной добычи тов. Куртанова И.И. С 5 октября откомандировать на технические курсы по повышению квалификации в город Москву начальника гидродобычи тов. Смирнова Д.А. Главному бухгалтеру в соответствии с приказом №39-15-к от 27 сентября 1949 г. обеспечить командировочными деньгами по 200 руб., кроме того, деньгами из расчёта 7 руб. в сутки для оплаты за общежитие».
  Сезонных рабочих в Метенино селили в щитовые бараки с общим коридором, где через занавеску жили и семейные, и холостые. Это уже позже появились деревянные перегородки в комнатах и отдельные двери. Постельные принадлежности выдавались предприятием и состояли на балансе.
  Торфяницам были положены по штату рукавицы, фартук, телогрейка, ватные штаны, сшитые носки – две пары и чуни. На чуни надевали калоши, подвязывали их верёвками, чтобы не сползали. Одежда и обувь выдавались строго по акту и должны были возвращаться по причине изношенности, списываться предприятием. В полях лежали караваны из торфа. Торф перевозили тракторами, по «узколу» паровозами, так кратко называли узкоколейную дорогу от железнодорожной станции Метенино до железнодорожной станции Болдино. Со станции Болдино торф доставлялся на Костерёвский комбинат имени Коминтерна, прядильно-ткацкую фабрику имени Лакина и на другие предприятия, на отопление домов.
  Окончание торфосезона в сентябре – октябре каждый раз заканчивалось массовыми гуляниями. Выбирали красивую поляну, под сенью деревьев сколачивали столы и скамейки. Столы накрывали снедью, устраивали танцы, пели песни. В приказе № 109 от 19 ноября 1949 года есть такая запись: «Для сопровождения рабочих, уезжающих по месту жительства в связи с окончанием срока договора, командировать в район сроком на 15 дней с 18 ноября по 2 декабря 1949 года: Ермакова А.А. в Чамзинский район и Кочкуровский, Максимова В.А. в Усманский район, Власова В.А. в Лямберский район, Ядрову Е.П. в Каширский район».
  Важным участком на торфопредприятии являлось подсобное хозяйство. Именно оно снабжало столовую торфяников основными продуктами питания. В приказе от 3 ноября 1949 года: «За сохранение поголовья скота и выполнение плана по надою молока премировать старшего пастуха тов. Мочалова П.Н. в сумме 300 рублей, а его помощника тов. Мочалова П.С. – 200 рублей». В конце торфосезона проводилась обязательная инвентаризация. В приказе №112 по Метенинскому гос. торфопредприятию Главтопа МЛП СССР от 22 ноября 1949 года: «За хорошую работу по проведению инвентаризации торфа премировать начальника ОТК тов. Кунт Е.Г. и техников Добрецову Н.Л. и Калину Н.М. в сумме по 100 руб. каждую». И в этом же приказе: «Рабочих производственного отдела тов. Холодову А.Н., Тарасову С.В. и моториста водокачки тов. Кузьмину К.И. с 23 ноября 1949 года уволить с т/ предприятия в связи с поступлением в школу ФЗО». Можно предположить, что это подростки, окончившие неполную среднюю школу в посёлке Метенино, подрабатывающие на предприятии, и по окончанию торфосезона поступившие в ФЗО.
  Здесь, обратите внимание, упомянута водокачка. Она до сих пор действует в посёлке Метенино. Выполняя нормы, сколько тонн торфа перебрано руками торфяниц на сушке и ворочке весной и летом, на погрузках и разгрузках в вагоны осенью, несмотря на жару, холод и одолевающий гнус! Сколько перенесено брикетов на плечах торфяниц в двухведерных корзинах, и каждый раз торф требовался в срочном порядке.
  Работали в две смены. За перевыполнение норм работницам давали шали-платки, отрезы на ткань. Как вспоминает дочь Анны Васильевны, Галина Васильевна Белосельская: «Мама придёт с работы в барак - руки чёрные, лицо чёрное. Ждём её, не дождёмся. Нас у мамы народилось тринадцать детей, но любви её хватало на всех. Для рабочих в сменах круглосуточно работала баня с прачечной. Но даже после горячей бани въевшаяся торфяная пыль, глубоко оседала в морщинках лица, в ладонях рук.
  Здесь, в Метенино, мама вышла замуж за местного рабочего строительного цеха, родила от него двоих детей. Только он обременяться не захотел и без расчёта уехал с предприятия. Больше Анна его не видела. Позже встретила местного мужчину Василия Петрова, вдовца, дсятью годами старше, растившего двоих сыновей, остальные девять детей появились у них общие в браке. Мама надеялась, муж станет опорой…
   Как приходилось ютиться нам всем в комнатёнке общежития! На единственной койке спали младшие дети, а остальные на матрасах, на полу. Мама просила начальника предприятия: «Не могу жить в одной комнате с 13-ю детьми, тесно нам», да только с жильём туго приходилось всегда. Мама всю жизнь на тяжелом труде: с одной работы - торфяницы на разгрузке бежала на вторую работу - по вечерам мыла полы в конторе, детском саду, работала в пожарной службе. И вот однажды зимой мама пришла вечером с работы и решительно объявила нам, детям: «Всё, собирайтесь, идём жить в другое место!».
  И заселилась в одну часть двухквартирного бревенчатого дома, которую в ту пору занимал главный инженер, уехавший в служебную командировку. Привольно детям на новом месте, но радоваться пришлось не долго. Явились участковый, главный инженер и директор торфопредприятия выселять семью: «Немедленно освободите самовольно занятую жилплощадь!» Петрова не открывает дверь. Тогда руководители предприятия поручили участковому: «Выведите детей из помещения на улицу, и она тогда выйдет». А участковый, однофамилец, так уж совпало в жизни, Петров, по-человечески рассудил, не мог он по-другому поступить: «Да, выведем детей на мороз и мать в доме не останется, вслед за детьми выйдет. Только, я этого делать не стану!» Так и оставили Петровых в покое.
   Как Анна управлялась с детьми? Руководством предприятия были созданы всё удобства для рабочих в посёлке Метенино: ясли-сад, школа, больница, клуб, предприятие для пошива одежды, обуви, несколько магазинов продовольственных и промтоварных, столовая. «Мама, как сейчас помню, - продолжает рассказывать Галина Васильевна, - из садика приведёт нас, младших, ночью за нами стирает, высушит за ночь, а утром наденет эту, уже чистую одежду. Выбрать не из чего, одежды не хватало. Когда она только спала у нас!? Все на маминых плечах были, пока не подросли. У детей постарше были обязанности по дому: кто печку топит, кто воду носит, кто готовит, все при деле. А летом старшие подрабатывали на ягодах. Чернику собирали на картах. Для себя бочками солили грибы. Мама держала корову, поросят. Так и выросли, помогая друг другу.
   18 августа 1972 года Петровой Анне Васильевне в Московском Кремле вручили медаль с присвоением почётного звания «Мать-героиня». Всех детей она выпестовала, выучила, разлетелись они по своим гнёздам. Дождалась и внуков. Её жизнь прошла неустанно в трудах и заботах до шестидесяти лет.
  В 1991 году Анна Васильевна Петрова ушла из жизни, оставив после себя продолжение в детях и добрую молву. Она любила людей, к ней шли за помощью в поселке Метенино, и она могла отстоять правду. Она - одна из многих добросовестных, исполнительных работниц, внёсшая свой посильный вклад в трудовую славу Метенинского торфопредприятия, ставшего ей родным.

  Благодарю сотрудников МКУ «Петушинский районный архив»: директора И.И. Буланову и главного специалиста О.В. Афонину за предоставление архивных материалов «Книг приказов по личному составу Метенинского торфопредприятия» за 1949 год.
  Отдельно выражаю сердечную благодарность Галине Васильевне Белосельской за воспоминания о своей маме Петровой Анне Васильевне (в девичестве Лаптевой).
Ольга ШУВАЕВА, 2022г.

0

5

  • Автор: Пётр Петрович
  • Активный участник
  • Зарегистрирован: Сб, 4 Мар 2023
  • Сообщений: 68
  • Уважение: +19
  • Последний визит:
    Чт, 30 Май 2024 18:20:49

В декабре 2014 года Анна Фёдоровна Калиникова отметила 88-й день своего рождения. Живёт она в дер. Перепечино.  В доме № 4 по ул. Вокзальной прошли 65 лет её жизни. По ночам сновидения нередко уносят её в далёкую юность. Снится, как она управляет лошадью, работает на пахоте или сенокосе или подносит кирпичи на стройке. Бывает, что приснится, как она работает на переезде и ругает нетерпеливых шоферов.
Сны, как машина времени, переносят её то в один, то в другой период её жизни.
Родилась Анна Фёдоровна  в дер. Борятино Рязанской области и была старшим ребёнком в многодетной семье Афониных. Отец Фёдор Андрианович  работал в колхозе, был там и конюхом, и рабочим, и сторожем. Мать Марина Федотьевна  также работала в колхозе как всё деревенское население.
«Деревня у нас была большая, дома стояли в два порядка. Была школа и сельсовет, — рассказывает Анна Фёдоровна. – Железнодорожная станция называется Лев Толстой. Она и сейчас существует, только отошла к Липецкой области».
Анюта Афонина окончила четыре класса сельской школы и  на этом её учёба закончилась. Дома было полно  младших братишек и сестрёнок, надо было ухаживать за скотиной, так что девочке пришлось рано приобщиться к крестьянскому труду. А  к 15-ти годам она уже трудилась в колхозе.
«Лесов в нашей местности не было, кругом огромные  поля, на которых много всего сеяли и выращивали — рожь, овёс, просо, гречу, чечевицу, горох, — вспоминает Анна Фёдоровна. – Сажали картошку, капусту, морковь, огурцы. Растили табак на махорку. Приходилось полоть, тяпать, поливать».
Воду возили на лошади в бочке. Для того, чтобы её наполнить, спускались в овраг, по дну которого протекала то ли речка, то ли полноводный ручей. Анюте Афониной часто приходилось ездить за водой. Бывало, зайдя в воду, лошадь останавливалась, как вкопанная, и было непросто уговорить животное стронуться с места.
Колхозникам давали на трудодни зерно, которое они возили в соседнюю деревню Карповка. Там стояла ветряная мельница, где из зерна получали муку.
В деревне жили, если не впроголодь, то и без особой сытости. А уж когда началась война, спасали только картошка и молоко от собственной коровы. Норму зерна в расчёте на трудодень урезали.
О том, что началась война, жителям Борятино объявили в колхозе.
Фёдор Андрианович Афонин в тот момент болел и лежал на печи. На второй день войны, заслышав рокот мотоциклов, он сказал своим домашним: это немцы. «И вправду, — вспоминает Анна Фёдоровна, — со стороны Карповки ехала колонная немецких мотоциклистов. Но, миновав деревню без остановки, они удалились. Больше немцев мы не видели». На следующий день поехали в больницу, где мать Марина Федотьевна родила младшую сестрёнку Нину. Дома она положила младенца на лавку и попросила Анюту сходить в кооперацию и купить мыла. Но у магазина собралась толпа народа, которая смела с прилавка и мыло, и соль. Матери пришлось идти самой, она с трудом выпросила у продавщицы горсть соли и два куска мыла.
Вскоре всех деревенских мужиков забрали в армию. Отца, хоть и больного, из семьи Афониных тоже забрали. Целый год в Рязани он служил в интендантской части и выдавал военным обмундирование.
На полях зрел урожай, а как его убирать, было непонятно. В колхозе остались одни бабы и ребятишки. Но как-то сумели с этим справиться. Свезли в одно место и снопы, и копны сена. Основную часть урожая забирали для фронта. Так что колхозникам мало, что оставалось, но всё же по 300 граммов зерна на трудодень выдавали. Тяжело было, но все понимали, что идёт война. Бабы и ребятишки работали за троих, пахали, сеяли, косили, убирали урожай. Без их труда и помощи армии трудно было бы одолеть сильного врага и одержать победу.
Так в труде и крестьянских заботах деревня пережили войну, оплакала тех, кто не вернулся, с радостью и слезами встретила живых фронтовиков.
А тут опять напасть  https://dzen.ru/a/ZWboMONDEwELT6gc
Многодетной семье с больным хозяином приходилось нелегко. И в 1947-ом году Марина Федотьевна решила завербоваться на стройку в Подмосковье и вместе с детьми уехала в рабочий посёлок Лопасня (ныне г. Чехов). «На стройке мы трудились подсобными рабочими, подавали кирпич, цемент. Здесь нам платили живые деньги, — вспоминает Анна Фёдоровна. Мама вскоре вернулась домой, а я осталась на стройке до конца 1947 года, потом вернулась в Борятино». Но мысль продолжить работу на стройке не оставляла. В Лопасне было много молодёжи, и реальной была перспектива со временем получить квартиру.
«У моей мамы была сестра Евдокия. Её муж Иван Филиппович Наумов работал мастером пути. Жили они на станции Покров, — вспоминает Анна Фёдоровна. – Провожая меня, мама велела навестить Евдокию, что я и сделала».
Несколько дней гостья жила в семье Наумовых. Евдокия Федотьевна попросила мужа помочь племяннице с трудоустройством. И с 4 января 1948 года девушка начала работать на путях, а жить перешла в железнодорожное общежитие. Так на долгие годы определилась судьба бывшей колхозницы Анны Афониной. Привычная к труду, она работала наравне со всеми. Тогда среди путейцев было много женщин, которые таскали шпаты и рельсы, разгружали вагоны со шпалами и балластом, убирали с дорожного полотна песок, ловко забивали костыли, орудуя молотком.
До 60-го года по железной дороге ходили паровозы – огромные красивые машины, дышащие паром. А затем началась электрификация, и им на смену пришли другие, более мощные локомотивы.
В 1950 году Анна Фёдоровна вышла замуж за местного парня Владимира Павловича Калинникова. Познакомились они случайно. «Мы с моей знакомой Машей Игумновой поехали в Орехово, только сели в вагон, тут Владимир заходит. Машу он знал, поэтому подсел к нам и начал с ней разговаривать, а она ему показывает на Анну: вот, мол, невеста для тебя, — продолжает рассказывать Анна Фёдоровна. – Вечером того же дня Владимир зашёл ко мне в общежитие. Так начались наши отношения.  Примерно года полтора он за мной ухаживал, а потом расписались».
В этот дом номер 4 по ул. Вокзальной, где жили родители, Владимир Калинников  и привёл молодую жену. Анна Фёдоровна считает, что с мужем ей повезло. Они прожили вместе больше 50 лет, и повода на него обижаться, он не подавал. Умный был, хозяйственный, подвижный, по дому старался всё делать, что мужику положено. А работал в Орехово-Зуево на заводе «Карболит», где по подъездным путям курсировал ведомственный паровоз. А потом перешёл наладчиком оборудования на Покровский пищекомбинат. А Анну Фёдоровну с путей перевели на переезд в Орехово-Зуево. Работа там была ответственная.
«Переезд большой, движение автотранспорта интенсивное, поэтому мне пришлось проходить инструктаж и сдавать экзамены, —  говорит Анна Фёдоровна. – Сколько я за свою работу снега перекидала, страшно вспомнить. Раньше ведь зимы были не то, что теперь. Сугробы наметёт огромные, только успевай разгребать и расчищать проезд».
Работа на переезде была сменная, а это удобно для семейной женщины. Дома подрастал сын Евгений, тёткины дети часто приходили, сестра Нина жила какое-то время, когда на фабрике работала. А уж когда мама старенькой стала, пришлось перевезти её к себе.
Когда пришло время, сына забрали в армию. Служить он попал в Египет, видимо там получил облучение, потом постоянно болел и прожил недолго – всего 42 года. В своё время женился, в семье родился сын Николай.  Но жена ушла к другому, и вместе с ним уехала. Во втором браке у неё родился мальчик, а Колю привезли к бабушке с дедушкой. Здесь он и вырос, отсюда ушёл служить.
«С Колей было связано много переживаний, — делится Анна Фёдоровна. Тогда многих отправляли в Чечню, а он попал служить в железнодорожные войска. Но пришлось и поплакать, и помолиться за него».
Николай вернулся домой, женился и привёл в дом Татьяну. Бабушке невестка понравилась, и они вполне ладят на одной кухне. У молодых родителей подрастает дочь Настя, правнучка Анны Фёдоровны. Сейчас Настя уже в 2-м классе, учится хорошо. В конце февраля ей исполнится 9 лет.
Жизнь не стоит на месте, идёт вперёд. И в бытовом плане произошло немало хороших изменений. Николай провёл в дом газ, и необходимость каждое утро топить печи углём и брикетом, к счастью, осталась в прошлом.
В 1982 году Анна Фёдоровна ушла на пенсию. Из колхоза в контору железной дороги прислали документы, подтверждающие стаж её работы. Так что эти годы не потерялись и были зачтены.
На родину, в свою родную деревню, моя собеседница в прежние годы ездила часто, каждый отпуск. Но теперь там кроме младшей сестры Нины уже никого не осталось. В основном они общаются по телефону. Как все пожилые люди, Анна Андреевна часто вспоминает то, как прошла её жизнь, и считает, что ей повезло. Всё сложилось так, что ни о чём жалеть не приходится. Да и Бог её всегда хранил. И в молодости, и в более поздние годы, когда работала на переезде, всё у неё было благополучно, без происшествий и неудач.
Иногда Анне Фёдоровне вспоминается случай из той далёкой колхозной жизни. Шла посевная, и по разнарядке ей нужно было подвозить семена на поле, где работал трактор с сеялкой. Но всех лошадей уже разобрали, и председатель велел девушке запрягать жеребца. Он сказал: «Конь с норовом, но ты справишься». Погрузив мешки с семенами, она поехала на поле, а когда собралась возвращаться, конь стоял, переминаясь с ноги на ногу, и трогать не хотел. А время горячее, стоять некогда. Она и хлестнула его кнутом, попав по морде. Строптивый жеребец вместе с телегой помчался по вспаханному полю. Свой стремительный бег он прекратил, только достигнув деревни, где встал, как вкопанный. Все, кто видел это, только диву давались тому, что Анна не выпала из телеги. «Я даже вожжи из рук не выпустила», — говорит она. Вот так и в своей долгой и нелёгкой жизни, она не выпускала из рук её ход, разумно им управляя.

Галина Фомичёва, 2015г.

0

Страница: 1

Вы здесь » Форум города ПЕТУШКИ » Свободный полёт » Рассказы земляков. Первые послевоенные